Блудные братья - Страница 44

Грозоездник с лязгом перебрал жвалами.

— Не понимаю, — признался он. — Этот отдельный человек. Озма, действительно много значит для вашей культуры?

— Наша Федерация состоит из разных этносов, — сказал Агбайаби. — Между некоторыми до сих пор сохраняются давние и глухие трения. Все же, у нас была бурная и кровавая история… Один мир может питать предубеждение к другому. Один народ может не доверять другому. Один человек может не любить другого. Озму — любят все. Размеры творческого вклада Озмы в нашу культуру оценит время. Но в настоящий момент она — то, чему поклоняются.

— Идол, — лаконично пояснил Кратов.

— А, так здесь присутствуют религиозные мотивы! — воспрял духом Грозоездник.

— Ни в коей мере, — возразил Агбайаби. Арахноморф озадаченно умолк.

— Озма, — сказал Носов. — Подлинное имя — Ольга Флайшхаапс. Родилась в 115 году в местечке Сиринкс, планета Магия. Биографические сведения отрывочны и скупы, очевидно — она заботится об ореоле тайны вокруг своей персоны. В раннем детстве обнаружила удивительные музыкальные способности. Абсолютный слух, не по-детски сильный голос необычного тембра. Несомненное дарование в области композиции… Выступала с Большим академическим оркестром города Элуценс на гастролях, была услышана маэстро Ла Фьямма, оценена по достоинству и приглашена для продолжения образования на Земле. Где и провела восемь лет. Высшая школа вокального мастерства в Риме, стажировка в «Ла Скала», в Мадридском королевском театре… В пору взросления голос Озмы, тогда еще — Ольги Флайшхаанс, претерпел неизбежную мутацию, однако самым удивительным образом.

Его диапазон увеличился на три октавы, и при определенных усилиях со стороны вокалистки в нем стали появляться мужские форманты. Я не специалист, но знатоки говорят, что такого голоса никогда не существовало ни на Земле, ни на Магии, ни где-либо в пределах Федерации… В возрасте двадцати двух лег Ольга Флайшхаанс начинает активную гастрольную деятельность, все более отходя от классического репертуара. Она экспериментирует в области авангардного джаза, но каноны и стандарты этого музыкального течения ее сковывают. Впрочем, ее старые записи, например, концерт с квартетом Фоззи Шепарда, неискушенного зрителя и по сю пору разят наповал. Ходят легенды, что после того, как Ольга исполнила «Литл Биг Блюз» на Нью-Орлеаиском традиционном ночном сешне 138 года, его автор Гас Гилкрист разбил свою знаменитую гитару, покинул зал и на два года отказался от публичных выступлений, предаваясь чудовищному пьянству, разгулу и самоуничижению. Потому что юная, и что особенно унизительно для орлеанского джазового братства, белая певица, даже не американского происхождения, вскрыла своим голосом такие глубины в этом, скажем прямо, непростом для самого изощренного исполнителя произведении, о каких не подозревал сам его создатель. И какие при самом великом напряжении фантазии и голосовых связок никогда не смог бы воспроизвести, не говоря уже о том, чтобы превзойти…

— Я слышал эту легенду, — с воодушевлением подхватил Понтефракт. — Все кончилось, когда Ольга пришла в халупу Гилкриста, перебила все его бутылки, разогнала всех его баб, влепила самому маэстро пощечину, закатила феерическую истерику и потребовала, чтобы он не валял дурака. Трудно поверить, но это подействовало. Они провели вместе одну ночь, и присутствовавший при этом Фоззи Шепард сделал запись их пятичасового сешна, в котором и сам принял посильное участие. Пиратская запись ходит по рукам под названием «Ночной кошмар в Пайлоттауне». Зрелище впечатляющее: пьяный старик-негр в соломенной шляпе и шортах, с шестнадцатиструнной акустической гитарой в мозолистых лапах, роскошный мулат в сакраментальных белых штанах, белом же пиджаке и белом галстуке «кис-кис», за расстроенным музейным синтесингером, и зареванная белая соплячка в джинсовом комбинезоне поют «Колд ин хэнд блюз»…

— Послушайте, Бруно, — нервно сказал Агбайаби. — Вы не могли бы мне достать эту запись? Хотя бы на время? Я и не знал, что она существует…

— Эльдорадо — планета пиратов, — с гордостью объявил Понтефракт, — и Тритоя — столица ее!

— По-видимому, это был один из последних джазовых экзерсисов Ольги Флайшхаанс, — сказал Носов. — Со 140 года она выступает в жанре, который с натяжкой можно назвать «популярной музыкой». Ее дебют состоялся на ежегодном фестивале в Вудстоке, где она с огромным блеском исполнила программу собственных сочинений в стиле, близком к «пауэр-болт», но таковым не являвшемся хотя бы потому, что в поношение традиций Вудстока Ольга пела на родной латыни, точнее — на новолате, магиотском диалекте. Ее не отпускали со сцены три часа, у нее кончился репертуар, в отчаянии она спела вначале «Hey Jude», а потом без перехода «Miserere», но и это не помогло. Тогда она в совершенной оторопи исполнила «The Way Old Friends Do»… [«Hey Jude», слова и музыка — Пол Маккартни, группа «Битлз» (1968 г.). «The Way Old Friends Do» (Как поступают старые друзья), слова и музыка — Бенни Андерсон, Бьерн Ульвеус, группа «Абба» (1980 г.)]

— Это такая старенькая, простенькая в мелодическом плане вещица с глубоким латентным драйвом, — жмурясь от удовольствия, сказал Агбайаби. Кратов покосился на него с изумлением: он и представить не мог, что этот старец увлекался чем-либо еще, помимо ксенологии.

— … Но Озма этот драйв пробудила и усилила во стократ, — ухмыльнулся Носов, — так что весь Вудсток единым духом рухнул на колени и не вставал еще битый час, требуя продолжения. И лишь приезд легендарных «Морайа Майнз» спас положение.